Высказывание клиента (его история или отдельные высказывания) довольно часто жанрово оформлено. Высказывание клиента, оказывающееся вне определенного жанра, также представляет собой особый интерес для терапевта. Сложность в идентификации жанров для терапевта заключается и в том, что существуют отдельные чисто речевые устные жанры (например, жанр скандала или извинения), жанры художественной литературы (историю клиента мы может воспринимать через характерные черты определенного жанра), технического отчета и научной публикации, театральные жанры и жанры киноискусства и другие жанры. Поэтому определение жанра истории клиента и его высказываний для терапевта достаточно сложный момент диагностики, если этот жанр не проявляется в достаточно явном виде.
Определение жанра, как особой речевой формы предъявления себя клиентом, дает терапевту возможность сориентироваться в том, какого рода терапевтические отношения имеют потенциальную возможность развития. «Игнорирование природы высказывания и безразличное отношение к особенностям жанровых разновидностей речи в любой области лингвистического исследования (
и не только лингвистического исследования И.Б.) приводят к формализму и чрезмерной абстрактности, искажают историчность исследования, ослабляют связи языка с жизнью. Ведь язык входит в жизнь через конкретные высказывания (реализующие его), через конкретные же высказывания и жизнь входит в язык» (Бахтин, 1979). Добавим, что отчасти жанровая организация высказываний может касаться в некоторой степени и организации самой жизни.
«Понятие жанра не ограничивается рамками художественной литературы: любой текст, как и любое речевое произведение, относится к тому или иному жанру» (Энциклопедия Кругосвет). Терапевт может также увидеть в одном из киножанров (видеоряд у него тоже есть), например, lovestory или триллер о том, как страшно жить,в другой сессии может идентифицировать театральный драматический жанр с его сценичностью, характерной глубиной психологического конфликта, прямой речью персонажей и даже мизансценами, разворачивающимися прямо перед ним. Однако, несмотря на определенные сложности, идентификация жанра вполне возможна, поскольку у каждого жанра есть свои типические черты. Центральными понятиями, которые помогут идентифицировать жанр будут: тема(ы), композиция или структура, стилистика или экспрессивные средства (метафоры, эпифоры, анафоры, союзы, контрасты и т.п.), а также характер послания к читателю (слушателю, терапевту).
Иногда терапевт слышит истории клиентов разворачивающиеся в трагедийном жанре. Каковы же относительно устойчивые признаки этого жанра (канон)? Трагедия – это неразрешимый конфликт личности с миром, обществом, судьбой, выраженные в борьбе сильных характеров и страстей (Большая Русская Энциклопедия), она предполагает незаурядность натуры, сильное душевное напряжение, возвышенные порывы и решительные поступки. С трагическим действием неразрывно связаны сильные страсти. Основой трагической коллизии становится трагическая вина, искупить которую не представляется возможным. Трагическое – необходимое следствие конечности жизни и сопутствующая ей печаль трансформируется в трагедии в сострадание герою.
В трагедии реализуется тема судьбы, все, что должно случиться непременно случается, ибо сам герой хочет так, и трагическая коллизия заканчивается гибелью героя (физической или психологической). Так в античной трагедии гибель героя предопределена свыше, его борьба обречена на неуспех потому, что он противопоставляет свои человеческие силы высшей силе, управляющей миром. Трагический герой противостоит именно миропорядку, что приводит к ужасному финалу или роковой развязке. Его стремления изменить ход вещей обречены на неудачу («Эдип»). Но, несмотря на то, что герой побежден, он всегда остается героем. Действие в трагедии – это результат свободного выбора героя. Так, например, «Гамлет» — это трагедия в чистом виде, поскольку герой сам делает свой выбор, выполняет долг, но поскольку этот долг для него противоестественен, он обрекает себя на гибель. Гибель трагического героя никогда не бывает случайной, с ее помощью достигается восстановление личностной целостности.
Трагический модус существования героя и заключается в том, что только самоотрицание может стать способом самоутверждения. Сама речь в классической трагедии «важная, отделанная, чуждая грубой речи толпы, все действие полно тревог, страха, угроз, всем угрожают изгнание и смерть…» (Скалигер, 1980). Характерным для трагедии является то, что ее герой не имеет характера – зритель смотрит на происходящее (описание событий) его глазами. Трагический герой не добродетелен и не порочен, про него обычно известно, что ранее он был счастлив, в античных трагедиях знатен и пользовался почетом. Кроме того, для трагедии характерно наличие четких моральных устоев и этических принципов. «Трагедия как искусство не происходит на нашем обыденном уровне: мы должны до нее возвыситься» (Ортега-и-Гассет, 1961). Она взывает к нашему атрофированному героизму (архетип героя) и оказывает особое эмоциональное воздействие на зрителя –
катарсис.Согласно Литературной Энциклопедии темой трагедии не может быть «замкнувшаяся в себе индивидуальная страсть, печальная участь человека, сложившаяся в силу бытовых условий, несчастный случай, обрушившийся на человека извне». Трагический герой в литературе считается таким только тогда, когда судьба с неизбежностью настигает героя. Однако бытовое понимание трагического в устных речевых жанрах (общении) несколько отличается от литературного. Трагическое в терапии представлено нередко темами потери, смерти близких и любимых людей, потери, связанной с темой судьбы или злого рока. Это также истории настоящей страсти, вины и потерянной любви, тяжкого для клиента предательства, сопровождающиеся сдерживаемым или уже не сдерживаемым гневом (Так не должно быть! Это несправеливо!). В отличие от классического понимания трагического жанра, бытовая трагедия представлена, отсутствием собственного выбора героя, здесь герой, как раз, и не Герой… То, что происходит, не зависит или мало зависит от него самого, скорее от других людей или обстоятельств. Однако, при этом, трагическое представлено сильным накалом страстей, высокими чувствами, этическим вопросом или утверждением (как должно быть и как не должно) и последующей психологической смертью персонажа. Да и в современном литературоведении трагедией может считаться любое произведение, если оно может быть отнесено к трагическому модусу художественности, трансисторическому по своей сути, финалу, в котором трагическая вина «состоит не в самом деянии, субъективно оправданном, а в его личностности, в неутомимой жажде остаться самим собой» (Тюпа, 2006). При этом,
вопрошание о себе – это один из характерных трагических мотивов, вытекающий из
самоценности личного бытия.
Приведем в пример письмо в виртуальную психологическую консультацию.
«Десять лет назад я вышла первый раз замуж. Это была студенческая любовь. Через два года мы развелись. Я уезжала, а когда вернулась, муж мне сказал, что нам надо развестись, так как у нас нет любви и уважения друг к другу (дословно).При этом он попросил меня поцеловать и…и при этом настаивал на разводе. Я не знала, что делать и почему это происходит. Мне казалось, что я не могу противостоять разводу, если он этого хочет, и мы развелись. А через несколько месяцев выяснилось, что дом расселяют и они с мамой (или мама) не хотели, чтобы мы получили вместе квартиру. Так как я потом рожу ребенка (немыслимый грех) и его выгоню, и буду там жить одна. В общем, все в таком духе, если кратко. Но суть в том, что прошло столько времени, а я не могу успокоиться, переживаю, хотя уже вышла замуж и у меня есть ребенок. Все накатывает как «снежный ком». Мне жаль той потерянной юной любви. Мне кажется, что не нужно было так легко отступать. Но я тогда просто сломалась. Как будто все оборвалось… Я и сейчас живу иногда как будто из последних сил, просто стараюсь, чтобы не огорчать никого, но у меня плохо получается. Посоветуйте, как мне быть».Тема предательства и потери любви «сейчас» из-за возможного предательства в будущем (проекция свекрови), отсутствие поступка и собственного выбора (противостояние разводу и борьба за любовь), невысказанное обращение к психологу за этической поддержкой (подтвердите, так же нельзя!), психологическая смерть героя (
живу иногда как будто из последних сил, чтобы никого не огорчать, но плохо получается) обуславливает трагическое звучание этой истории. Жанровая форма трагического поддерживается характерной лексикой (
была любовь, нет любви, рожу ребенка, немыслимый грех, потерянная любовь, сломалась, все оборвалось, из последних сил) и характерным синтаксисом – деволютивными грамматическими формами, подчеркивающими независимость происходящего от самой героини (
это происходит, не могу противостоять разводу, все накатывает как «снежный ком», все оборвалось, плохо получается). Трагический поворот судьбы героини едва ли не переходит в комический, когда выясняется реальная бытовая подоплека истории (вспоминается фильм «Гараж»). Однако автор истории удерживается в трагическом, описывая «смерть души» героини, несмотря на ее относительно благополучную (в обыденном понимании) последующую жизнь.
Ортега-и-Гассет писал, что наслаждение трагедией предполагает любовь к ней, мы должны любить ее так же, как «герою суждено любить свою трагическую участь» (в плане выбора этого жанра клиентом). Трагическое предполагает определенную форму выражения, в том числе и определенные жесты, характер взгляда, позу (фиксируемые в сессии терапевтом). Трагедии свойственно, что ее герой желает обладать чем-то не существующим и поэтому находится вне нашей обыденной реальности. Если вернуть его к обыденной жизни, то герой превращается в свою противоположность — комический персонаж, ибо в реальности то, чего он хочет, нет. И, если трагическое в рассказе клиента с помощью терапевта обретает реальные черты, трагический жанр клиента имеет возможность трансформироваться в драму (в рассказе клиента появятся другие люди и отношения с ними) или трагикомедию с балансом сил судьбы и собственных возможностей и перспектив клиента.
Комическое неразрывно связано с трагическим. Эта связь отражается даже в существовании промежуточных жанров – трагикомедии и трагифарса. Дистанция, разделяющая трагедию и комедию – это переход желания что-то иметь в будущем в веру про то, что это что-то есть в настоящем (Ортега-и-Гассет, 1961). Такой шаг от великого до смешного делает Дон-Кихот, желающий, чтобы за ним признали не только волю к приключению, но и настоящее рыцарство. Комедия в терапевтических жанрах встречается редко. Рассказать комически свою историю – это уже шаг в сторону свободы от проблемы, это умение «поиграть» с проблемой, что предполагает возможность посмотреть на свою ситуацию со стороны, увидеть в ней существенное (реальное) и смешное (дистанция, отделение). Комическое несовместимо с раз и навсегда установленным порядком, нормой, а плутовская перемена ролевых масок отражает свободу личности, свободу от уз объективности. «Веселая относительность всего»
5 преодолевает чрезмерную однозначность серьезности и дает импульс для живого и непредубежденного восприятия проблемной ситуации. Осмеянию подвергаются маски (роли), а не свободно меняющее эти маски Я. А самое главное, что герой комедии преодолевает препятствия и почти всегда добивается своей цели.
Комическое восприятие действительности позволяет разграничить субъективный мир личности и ролевые отношения внешнего мира, а также актуализировать события индивидуального самоопределения с самоопределением «других». Личность, увиденная в своих событийных границах, «предстает субъектом личной ответственности, а не исполнительницей сверхличного долга». В.И. Тюпа (2006) пишет, что именно это дает возможность для других механизмов смыслопорождения. Мир уже не мыслится как единый «миропорядок», но как
другая жизнь (природа) или жизнь
других (общество), а «Я» поддерживает не только самоценность, но и «самоцельность личности»
6Различают комедию характеров и комедию положений (на современном жаргоне
ситком –ситуационная комедия). В терапии можно увидеть ясно или приблизительно комедию дель арте – комедию масок. В этой комедии имеются типовые персонажи (Арлекино, его возлюбленная Коломбина, печальный и неудачливый Пьеро, грубоватый Пульчинелла, жадный и влюбчивый Панталоне и др.). Современная комедия как жанр (литературы, театра и киноискусства имеет множество подвидов: «черная» комедия, комедия-детектив, лирическая комедия и др.
Терапевт, скажем, может увидеть начало лирической комедии. Интересно, чем она может закончиться?
«Как-то странно признаваться в том, что сейчас со мной происходит. Дело в том, что я всех вокруг ненавижу (как же жутко это звучит!!!). Мне кажется, что все люди счастливы, у всех есть дети, мужья, жены, а я просто вою от одиночества. Пустота вокруг меня принимает катастрофические размеры…А все из-за одиночества. Глобального. Нет, вернее из-за отсутствия любимого человека. Причем, самое обидное, когда иду по улице, мужики головы сворачивают, предлагают встретиться. Иногда я соглашаюсь, но… почему-то ни к чему хорошему это не приводит. В основном попадаются женатые или бабники, встречающиеся только ради секса. А я так больше не могу! Я же не гетера! Люди!!! Я замуж хочу! Мужу пироги печь, детей воспитывать… и пустота. Через неделю у моей приятельницы (толстенькая, с невыщипанными бровями девица) свадьба. Я боюсь туда идти. Я не могу видеть чужое счастье. Скажите, я схожу с ума?»Итак, первый кадр. В фокусе искаженное ненавистью лицо героини. Мелькают кадры: по улице гуляют молодые пары с колясками, около реки целуются влюбленные, причем юноша подмигивает нашей героине (она вздрагивает), седовласые супруги мирно сидят на скамейках в парке. Снова в фокусе теперь уже печальное лицо героини, а затем кадры (фантазии героини): вот она бредет по пустыне, затем по снежной пустыне, затем по прерии, затем по саванне (видны жующие ветки жирафы, пробегает стая антилоп), затем по улице города…ноги от ушей, взгляд в сторону. Мужчины осматривают ее, некоторые подходят «Дэвушка, а дэвушка!…». Несколько кадров: одна и та же комната, одна и та же постель, дверь дома снаружи – выходят разные мужчины (важно с портфелем, быстро закидывая шарф на плечо, нервно оглядываясь, закуривая и насвистывая). На запотевшем окне, провожающая их героиня, героиня пишет большими печатными буквами «УЖ ЗАМУЖ НЕВТЕРПЕЖ!». Через неделю. Кадр – толстенькая с невыщипанными бровями (фокус на бровях) приятельница героини в подвенечном платье с фатой. Толстенький лысоватый мужичок рядом. Отдельно такси с куклой (толстенький пупс в подвенечном платье с фатой). Героиня бросается к платяному шкафу, оттуда на кровать летят юбки, платья, блузки, туфли. Образуется приличная гора вещей…
Эта «экранизация», разумеется, фантазии терапевта, слушающего рассказ героини… Но именно они помогают идентифицировать жанр, в котором эта история преподносится клиенткой терапевту. Конечно, было бы интересно услышать продолжение этой истории в том же жанре, пусть и фантастическое, от самой клиентки.
Теперь о драматическом жанре. В искусстве драма имеет две жизни: театральную и собственную литературную. В драматическом произведении мы встречаем событийные ряды, поступки людей и их взаимоотношения, оно подчинено закону развивающегося действия. Драматическое мировосприятие исходит из того, что «каждый малейший наш шаг имеет значение для настоящей и будущей жизни»
7. Драма также отличается конфликтом между самоопределением и самопредъявлением героя. В отличие от трагедии, драматическое «Я» противостоит не миропорядку, а
другому «Я». Фигура
другого имеет в драме определяющее значение. Драматический способ существования – это одиночество в присутствии другого «Я», но это не безысходное одиночество. Трагическое страдание определяется сверхличностной виной, а драматическое – личностной ответственностью за свою жизнь, в которой герой не свободен. «Ключевая драматическая ситуация – ситуация диалогической «встречи-разлуки»
8 самобытного «я» с самобытным «ты» (Тюпа, 2006)
9. Герой драмы взволнован, встревожен, напряженно переживает противоречия, а значит живет достаточно видимой жизнью. При этом драматический путь состоит в целеустремленной самореализации «я» в мире «других». Драматизм как модус художественности не стоит смешивать с принадлежностью к драматургии и драме как театральному жанру.
Драма как театральный жанр ориентирована на зрителя, ее назначение воздействовать на зрителя диалогом и монологом, репликами, движениями, жестами, мимикой и интонацией
10. Материал драмы преподносится таким образом, чтобы перед зрителем непосредственно раскрывалось внешнее и внутреннее действие в их органической связанности. Это означает, что в драме мы имеем не рассказ о действии, а прямой показ действия, а поступки действующих лиц, раскрывающие их внутреннюю борьбу, в то время как внутренняя борьба является стимулом к внешнему действию. Автор драмы скрыт за своими персонажами, которые живут как бы независимо от него самого. Он проявляет себя ремарками и комментариями в тексте драмы. Драма требует внешне эффективной подачи изображаемого – разыгрывания, гипербол, определенной броскости. Она характеризуется насыщенностью событий, это сплошное «здесь и сейчас», поддерживающее эмоциональное напряжение зрителя. Жанр драмы позволяет интенсивно раскрыть внутренний мир героя, ставя его в такие условия, которые раскрывают его наиболее ярко. Каждый персонаж драмы — это точка приложения определенных сил, которые противопоставляются другим персонажам и противоборствующим силам. События в драме – это материализация внутренних движений и внутреннего мира героев. Конфликт постепенно вызревает перед зрителями, развиваясь в определенном направлении и доходя до развязки. Момент действия (отдельный акт) доводится до предельной концентрации в единстве действия, места и времени.
Диалоги и монологи в драме гораздо более энергичны, чем те реплики, которые могли бы быть произнесены в аналогичной жизненной ситуации. Именно таким образом высказался бы человек, если бы в произносимых словах он выражал свои умонастроения с максимальной полнотой и яркостью
11 (Хализев, 2006). В этом, на наш взгляд, и состоит терапевтический ресурс драмы как жанра истории клиента.
Разыгрывая драму (вместо описания) клиент получает возможность свободно выразить себя и осознать в чем состоит его свобода по отношению к проблемной ситуации. Это разыгрывание возможно в разных вариантах: классической работе с «внутренним объектом», монологе с использованием выразительной силы голоса и интонации, монодраме.
«Семейная драма». Монолог клиентки (сидит, скрючившись, говорит тихо, голос унылый, на глазах слезы).
Есть ситуация из-за которой я топчусь на месте… и не знаю, что делать…Я привыкла чувствовать себя собранно, сосредоточенно. А сейчас я рассеянна…это свидетельство того, что я топчусь на месте, сбиваюсь, не знаю куда идти… Хотели на праздниках отдохнуть в доме отдыха, поехать с его друзьями. Муж сказал, что не поедет с дочкой…а я не поеду без Маши…Встаю сегодня с утра и понимаю, что не хочу туда ехать без мужа. Возникла перебранка, в результате которой мне говорят, что я не считаюсь с мнением другого… все началось с нашей свадьбы… Я поплакала, и все сошло «на нет». После чего я предлагаю ехать с ним. Он говорит, с тобой, вдвоем не поеду, вдвоем нам будет скучно… И смех… и слезы… Все варианты отвергнуты… и ничего взамен… Состояние – все предложенное мной не принимается…Я в растерянности. Я не понимаю, что мне нужно… Угождать мужу?… Я потеряла вкус к тому, что хотела… И после разговора хожу растерянная…У терапевта идентифицировавшего жанр драмы появилось предложение разыграть обе мизансцены диалога с мужем, сделав данный жанр более явным, рельефным. Клиентка проиграла обе роли, вкладывая в диалог энергию голоса, чувства и движения. Топтание на месте перешло в агрессивное топанье ногами, голос стал звучным, клиентка осознала свое одиночество и отсутствие интереса к ней со стороны партнера, а также предположила, что топчущаяся на месте, она ему малоинтересна. Работа приобрела иное направление от вопроса «Как реализовать свое желание?» к вопросу «Как быть интересной?».
Другой нередкий клиентский жанр – это мелодрама. Для нее характерна острая интрига, резкое противопоставление добра и зла, преувеличенная эмоциональность. Этим жанр мелодрамы отличается от реальности, которая всегда сложнее и более многообразна, чем подобная схема. В качестве примера мелодраматического жанра приведем одну из клиентских историй о любви.
«Летом познакомилась с человеком. Вначале была дикая страсть. Я безумно хотела близости с ним, не думала ни о каком продолжении отношений. Это произошло и захватило нас целиком. Именно нас. Все происходило стремительно и через месяц стало понятно, что мы не можем друг без друга, но Д. мечтал жениться на мне, а я о разводе с мужем и свободе отношений. Потом был трагический момент объяснений с мужем, это было просто страшно, муж был просто в отчаянии, он буквально умолял не уходить. Д. тоже требовал расстаться с мужем, ведь мы так любим друг друга, когда же я сказала., что, даже расставшись с мужем, я не буду (пока) его женой, обвинил меня в том, что я его использовала. Кончилось тем, что я решила вернуться к мужу (не могла ломать жизнь ему и дочери, она очень страдала), поняла, что предала свои чувства, не к Д., а к самой себе. Д. звонил, требовал встреч, караулил около дома… Прошло четыре месяца. Моя жизнь пуста, мне безумно жаль своей любви, жаль мужа, которого заставила страдать. Как жить, когда хочется рыдать и выть, как загнанному зверю?!».Каким же образом мы судим здесь о мелодраматическом жанре? Во-первых, это тема – безумная любовь, страдание и расставание. Несмотря на это она лишена бытовой и психологической детализации и больше напоминает некую схему, дополняемую верой в конечное торжество справедливости и добра. Карл Маркс выделил интересный и точно характеризующий жанр признак, называемый «мелодраматическая ложь» (Собр. соч., Т. ХХII, с.39). Обратим также внимание на лексические средства и фразеологизмы:
дикая страсть, безумно хотела, захватило целиком, стремительно, мечтал жениться, трагический момент, любим друг друга, в отчаянии, умолял, ломать жизнь, страдал, страдала, заставила страдать, жаль моей любви, предала, безумно жаль, выть, как загнанному зверю. Этот набор экспрессивных средств (стиль), подчеркивающий явно видимое для других страдание, как раз и характерен для мелодрамы. Синтаксические средства мелодраматического жанра в этом случае представлены использованием безличных глаголов и местоимений (это, все), инволютивных
12 высказываний
(это произошло и захватило, все происходило стремительно, было просто страшно, стало понятно, что), девербативов
13 (
момент объяснений), высказываний без действующего лица (
вначале была дикая страсть,
потом был трагический момент объяснений). Этическая проблема «добра и зла» представлена словами —
обвинил меня в том, что я его использовала,
не могла ломать жизнь ему и дочери. Выразительные средства мелодрамы представлены романтическим стилем. Характерным для этого жанра является также неявное предложение слушателю или зрителю разделить переживание страдания говорящим.
Композиционно история состоит из трех частей – 1. знакомство с мужчиной и страсть, 2. острый момент объяснения с мужем с фейерверком чувств: страх, отчаянье, вина, страдание и 3. расставание с любимым, его и ее страдания. Эти части связаны между собой хронологически (
потом; кончилось тем, что; прошло четыре месяца). Такая композиция, сама по себе, может быть базой для любого жанра: драмы или комедии, однако вкупе с лексическими, фразеологическими и грамматическими средствами, эмоционально-интонационными речевыми средствами, а также характерным началом и завершением истории, становится основой мелодраматического жанра. Таким образом, то, что по «чистому» содержанию имеет характер замысла, с помощью определенных речевых средств становится формой, и существует уже как нечто выраженное, упорядоченное и развернутое.
Некоторые истории клиентов выдержаны в автобиографическом жанре
14, реже в жанре детектива, триллера (страшные сны!). Терапевт может стать свидетелем клоунады (клиент — белый клоун со слезами на глазах, у которого в жизни все невыразимо печально) или даже жонглирования словами (комические жанры). Здесь играет роль не только жанр, но и речевые и внеречевые выразительные средства (интонация, акценты, жесты). Но наиболее частым жанром при первом обращении к психотерапевту остается устный речевой жанр, который можно условно назвать «На приеме у врача»
15. С этим жанром знакомы все клиенты, которые когда-либо были пациентами терапевтов, хирургов и врачей других специальностей.
«
Я привыкла выбираться из стрессовых ситуаций сама, а сейчас заклинило (на глаза наворачиваются слезы
)…была в гостях…и там случилась истерика…хотели вызвать «Скорую помощь»… было непонятно, что со мной… были спазмы и я испугалась – это мне несвойственно…довели меня домой…по дороге были спазмы… легкая рвота… сначала думала… отравилась, засунула пальцы в рот, но не подействовало…потом снова была рвота… пришла домой, и абсолютно не было сил…апатия и полная потеря аппетита. Через сутки начала есть и снова начались спазмы в желудке…а через два дня меня дома достали и… опять та же история – рыдала и опять пошло по тому же графику…пока родные не сообразили, что со мной и что я не воспринимаю разные слова (снова слезы
)… то, как раньше было…Мать любит правду-матку резать…остановило, что я два дня лежала и не могла встать…такая слабость была… Помогите мне…»
Итак, «выступая» в этом жанре клиентка предъявляет жалобы (
истерика, спазмы, отравилась, рвота, апатия и полная потеря аппетита, спазмы в желудке, слабость) в порядке их появления по времени, связывает их с семейной ситуацией и просит «доктора» помочь ей избавиться от этих симптомов.